КОНЕЦ АНАРХИЗМА В СССР

Московском и Петроградском) книга Я- А. Яковлева «Русский   анархизм   в  великой  русской   революции»,  в которой была нарисована правдивая картина превращения анархизма в орудие контрреволюции. Б. И. Горев, В. Н. Залежсюий, М. Равич-Черкасский, Е. М. Ярославский, прослеживая развитие всей истории анархизма в работах, изданных в 1930—1939 гг., показали закономерность этого процесса. Некоторые недостатки, содержавшиеся в этих исследованиях, носили частный характер и не могли принизить их значения в той идеологической борьбе, которую Коммунистическая партия вела против анархизма.

Ценный вклад в эту борьбу внесли историки махнов-ского движения — М. Кубанин, С. Чериомордик (П. Ларионов) и В. В. Руднев, проследившие на примере махновщины процесс сращивания кулацкой контрреволюции с анархистским учением. Установление непосредственной связи анархизма с контрреволюцией похоронило легенду об анархистах как самых последовательных революционерах. Воспоминания большевиков—участников революции и гражданской войны В. Адамовича, В. Бердынцева, В. Бонч-Бруевича, Я. Кузнецова, И. Фарфорова, а также воспоминания бывших анархистов И. Тепера  (Гор-деева), М. Чуднова и других дополняют картину дезорганизаторской деятельности анархистов в самые ответственные периоды истории борьбы рабочего класса.

Идейная борьба Коммунистической партии окончательно развенчала анархизм как идеологию, претендовавшую на роль истинно революционной теории. Спасая анархизм от полного исчезновения, его теоретики обратили свои взоры на религию. Так возродилось еще одно течение — мистический анархизм. Его теоретиком являлся А. А. Солонович, преподаватель математики Московского высшего технического училища. Мистический анархизм, как и другие его течения, отрицал диктатуру пролетариата, пропагандировал призыв «к восстанию, уничтожающему самую идею власти» '. Своими публичными выступлениями в музее Кропоткина Солонович стремился ошеломить публику и называл Христа «величайшим анархистом»², рекомендовал анархистам быть терпимыми ко всем верованиям, в том числе и религиозным, изображал анархизм как «религию истины» ³.   В   интересах укрепления  позиций  анархизма   он хотел использовать еще прочно сохранявшиеся среди значительных слоев трудящихся религиозные предрассудки.

А. Солонович и его последователи в 1925 г. подчинили себе анархистскую секцию во Всероссийском комитете то увековечению памяти П. Кропоткина и превратили устраиваемые музеем пропагандистские мероприятия (вечера, доклады, лекции) в средство распространения идей мистического анархизма. Но ставка на использование религиозных верований не оправдала себя. Мистический анархизм не смог поднять .престиж анархизма. Появление нового течения вызвало столкновения в его лагере. Музей П. Кропоткина стал «ареной политической и межфракционной борьбы»', которая привела к развалу анархистских организаций, выступавших под всероссийскими вывесками.

В середине 20-х годов всероссийские организации анархистов представляли собой мелкие сектантские группы, не имевшие какой-либо связи с массами². Они все больше теряли своих членов: одни порывали с анархизмом, другие, разочаровавшись в возможности распространения своих идей в массах, эмигрировали, третьи уходили из жизни но возрасту. В 1924 г. эмигрировал в США А. Л. Гордин. С его отъездом фактически исчезла организация анархистов-универсалистов (интеринди-видуалистов). В. Л. Гордин попал в 1925 г. в психиатрическую 'клинику -и унес с собой организацию пананархи-стО'В. В 1926 г. умер А. А. Карелин, и вместе с ним прекратили деятельность Всероссийская федерация анархистов и Всероссийская федерация анархистов-коммунистов. Сошли со сцены общественной жизни организации биокосмистов и других течений.

Дольше других продержалась анархическая секция Всероссийского комитета по увековечению памяти Кропоткина. Но и она переживала общий процесс. Происшедшие социальные перемены в жизни советского общества, рост социалистической сознательности трудящихся оказали воздействие и на нее. В августе 1930 г. анархистская газета эмигрантов сообщала, что супруги Озеровы (И. Озеров и Г. Капусто-Озерова), входившие в состав  анархической  секции, заявили о своем  разрыве с анархизмом '. А. Боровой, являвшийся одним из руководителей секции, но отстраненный от работы в ходе межфракционной борьбы, в 1934 г. жаловался: «Друзья меня как-то неза!метно покинули»². В 1934 г. умерли М. П. Сажин и Н. К- Лебедев, входившие в руководство кропоткинского комитета. К этому времени анархистская секция фактически прекратила свое существование. Центр анархистской пропаганды оказался без анархистов.