АНТИСОВЕТСКАЯ СУЩНОСТЬ ВЫСТУПЛЕНИЙ АНАРХИСТОВ ПО ВОПРОСАМ ВНЕШНЕЙ политики советского ГОСУДАРСТВА

Ленин подчеркнул, что победа пролетарской революции в России, существование Советской республики как первого государства пролетарской диктатуры содействовали развитию мировой революции, но революция, назревавшая в Германии, Австро-Венгрии и других европейских странах, не поспевала за ходом развития революции в России. «...Помощь эта, идущая к нам,— говорил В. И. Ленин,— несомненно, запоздала» ^!. Надвигалась опасность столкновения молодой Советской республики с силой более могущественной, чем буржуазная контрреволюция в России,— с международным империализмом. Ленин и большинство партии стояли за то, чтобы не принимать боя в заведомо невыгодных условиях, когда силы врагов превосходили. Обстановка диктовала тактику отступления, тактику лавирования—«приходилось думать об уравновешивании сил»², чтобы выиграть время и изменить их соотношение в пользу революции. Заключение Брестского мира Советским правительством преследовало именно эти цели. Иного пути для сохранения власти трудящихся не было.

Левые эсеры, выставив на IV Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов содокладчика (Камкова), добивались, чтобы съезд отверг Брестский мирный договор. Они нашли поддержку у меньшевиков (Мартова), правых эсеров (Лихача) и у анархистов (А. Ге). Все ораторы от этих партий и течений предлагали отвергнуть Брестский мир. Различия в их позиции по отношению к мирному договору заключались лишь в том, что одни (например, Мартов) предлагали сначала обсудить его по пунктам, а потом отвергнуть, другие (Ге, эсер-максималист Ривкин)—отвергнуть без всякого обсуждения. Анархисты и максималисты считали принципиально недопустимым подписание соглашения Советской республики с империалистическими государствами. А. Ге говорил, что недостойно революционера идти на заключение мирного договора с империалистической державой и, прикрываясь «революционной этикой и моралью», предлагал «лучше умереть» ¹. В таком же духе высказывались многие анархисты, принадлежавшие к другим течениям. Они предпочитали видеть Россию распятой. Пойти на утрату Советской власти готовы были, как известно, и «левые коммунисты». Их позицию В. И. Ленин назвал странной и чудовищной.

Таким образом, точки зрения анархистов и «левых коммунистов» относительно судьбы первого в мире рабоче-крестьянского государства совпадали. Во имя всемирной революции они готовы были пожертвовать Петроградом, Москвой, «большей частью российской территории» и даже первой страной пролетарской диктатуры. Но именно интересы международной революции требовали во что бы то ни стало сохранить и укрепить Советскую власть. Ее гибель подорвала бы силы международной революции и усилила мировую империалистическую реакцию. Эту истину понимала буржуазия, и она поставила ловушку для революционеров. Вот почему за «революционную» войну вместе с мелкобуржуазными партиями ратовали и кадеты. На IV Чрезвычайном Всероссийском съезде Советов В. И. Ленин говорил: «Я вполне понимаю, что русская буржуазия теперь толкает нас на революционную войну тогда, когда она для нас совершенно невозможна. Этого требуют классовые интересы буржуазии».

Левые эсеры, меньшевики, правые эсеры, эсеры-максималисты, анархисты и «левые коммунисты» толкали Советское государство в западню, устроенную международной и русской буржуазией. В. И. Ленин рекомендовал делегатам съезда не поддаваться провокаторам и ратифицировать Брестский мирный договор. Съезд большинством в. 784 голоса против 261 и 115 воздержавшихся принял предложенную большевиками резолюцию.

Ленинская мирная политика восторжествовала над политикой революционной фразы, политикой провокации войны против молодого Советского государства. Советская страна получила передышку в результате подписания мирного договора в Брест-Литовске. «Левые коммунисты» вынуждены были признать, что они разошлись с рабочей массой.

В лагере антисоветских сил, включая и многих анархистов, рассматривали заключение Брестского мира как измену революции. Анархист-синдикалист Г. Максимов писал о том, что первый Брест (т. е. разрыв переговоров Троцким) является революционным, а «второй Брест (заключение мира.— С. К-)—измена революции, измена мировому пролетариату»². Вождь пананар-хистов А. Гордин обвинял съезд Советов в том, что он отказался продолжать революцию³. Анархистские писатели оказались полными невеждами в вопросах осуществления революционной стратегии и тактики. В их представлении революционная стратегия и тактика могли быть только наступательными независимо от реального соотношения сил.