АНТИСОВЕТСКАЯ СУЩНОСТЬ ВЫСТУПЛЕНИЙ АНАРХИСТОВ ПО ВОПРОСАМ ВНЕШНЕЙ политики советского ГОСУДАРСТВА

Мелкобуржуазные политиканы хотели произвольно ускорить развитие мировой революции, и препятствие этому они видели в мирной политике ленинской партии. Вопреки истине они утверждали, что большевики, «подписывая мир с германскими империалистами, бросают палку в колеса не только развитию русской, но и возникновению западноевропейской революции, в особенности революции в Австрии и Германии»², не понимая той истины, что революции возникают на основе глубоких внутренних причин.

Выдавая себя за интернационалистов, анархисты подобно «левым коммунистам» предлагали объявить «революционную» войну германскому империализму, рассматривая ее как средство перенесения революции в другие страны. Теория «экспорта революции» находила своих приверженцев среди левых эсеров и максималистов. На почве общности взглядов по этим вопросам складывался блок сторонников «революционной» войны. В начале 1918 г. анархисты, максималисты и левые эсеры выражали категорический протест против заключения Брестского мира, сформулировали проект резолюции Кронштадтскому Совету, в котором говорилось о недопустимости подписания «каких-либо соглашений с империалистами». «Единственный путь революции трудовой России,— читаем в документе,— это вооруженное восстание против угнетателей. Внутренняя беспощадная борьба трудящихся с эксплуататорами должна быть перенесена на внешний фронт»'. За анархо-лево-эсеровско-максималиетскую резолюцию в Кронштадтском Совете было подано 95 голосов. Большевистское предложение о подписании договора поддержали 65 депутатов, 13 человек при голосовании воздержались.

Следуя установке о перенесении внутренней классовой борьбы «на внешний фронт», анархистские «стратеги» фантазировали относительно того, как они перейдут в наступление против немецких войск, как закончат «свой поход» в Берлине. «Единственной нашей тактикой,—писали братья Гордины,— будет наступление, разрушить, раздавить, уничтожить, сокрушить, стереть с лица земли всех угнетателей со всеми видами угнетения... Почему бы не наступать? Мировую реакцию, мировой империализм необходимо сокрушить, раздавить»³. Они похвалялись дать «наглядный урок» немецкому пролетариату и, обращаясь к большевикам, заявляли: вы можете организовать оборону, а «нам, анархистам,дайте делать наступление, не мешайте повести рабочий класс в наступление».

В. И. Ленин подчеркивал, что после победы Великой Октябрьской революции большевики стали оборонцами. Оборона завоеваний революции была не только национальным, но и интернациональным долгом русских революционеров. Ленинской тактике анархисты противопоставляли «тактику наступления», а «левые коммунисты» — «тактику мировой революции». Бухарин заявлял: «У нас есть только наша старая тактика, тактика мировой революции»'. Суть же их была одна: перенесение революции на штыках в другие страны. «Левые коммунисты» смыкались с анархистами совершенно определенно. Но нельзя обходить и того, что Бухарин стоял на голову выше Гординых. Он понимал, что для наступления необходимо иметь армию. Старая армия разложилась еще до Октябрьской революции, и Советское правительство решило ее демобилизовать (против этого он не возражал), а новая пока не сложилась. Бухарин понимал и то, что объявление «революционной» войны чревато для Советской республики военным поражением. «Пусть немцы нас побьют,— заявлял он,— пусть продвинутся еще на сто верст, мы заинтересованы в том, как это отразится на международном движении» ². Эта бухаринская тактическая линия была не менее авантюристичной, чем анархистская «тактика наступления». И та и другая вели к поражению революции. Бухаринцы не скрывали пораженческой сущности своей тактики, а анархисты маскировали ее словом «наступление». И в самом деле, что стоило наступление без армии?

Свои заявления о переходе в наступление против вооруженных до зубов полчищ мирового империализма анархисты подкрепляли практическими делами. Они вели усиленную агитацию за создание собственных вооруженных дружин.

Еще в декабре 1917 г. анархисты Петрограда через свой орган призывали создавать «коммунистическую гвардию». Прошло всего несколько дней, и анархисты заговорили уже о создании анархистских дружин. В Петрограде, Москве и других городах из номера в номер на страницах анархистских органов печати, на митингах и собраниях рабочих раздавались призывы вступать в ряды вольных анархистских дружин. На собрании Петроградской федерации анархистов 23 февраля 1918 г. уже сообщалось об организации нескольких боевых отрядов. Воображение анархистов продолжало развиваться — их боевые дружины стали называться отрядами «Черной гвардии».

К политической линий, рассчитанной на то, чтобы