АНТИСОВЕТСКАЯ СУЩНОСТЬ ВЫСТУПЛЕНИЙ АНАРХИСТОВ ПО ВОПРОСАМ ВНЕШНЕЙ политики советского ГОСУДАРСТВА

ГЛАВА V 1

Формирование принципов внешней политики Советского государства происходило в борьбе как с правыми, так и с ультралевыми группами и течениями, с «левыми коммунистами» и троцкистами внутри партии, с анархистами, левыми эсерами, максималистами — вне ее. Основная опасность исходила тогда от «левых коммунистов» и левых эсеров. Последние нередко скатывались на позиции анархизма. Это обусловило необходимость борьбы против анархистов, которые могли увлечь за собой известную часть менее сознательных рабочих. В этой борьбе решались вопросы соотношения национального и интернационального во внешней политике Советского государства, сочетания в ней идей поддержки мировой революции с проведением курса на соглашения, компромиссы с мировой буржуазией. Особенно глубокие разногласия возникли в связи с Брестским миром; в несколько иной обстановке вырабатывалась тактика советской делегации на Генуэзской конференции.

Острая   борьба   развернулась    по   таким    коренным проблемам, как принцип мирного сосуществования государств с различным социальным строем, вопросы воины и мира.

Политика анархистов по вопросам войны и мира не оставалась неизменной. Анализируя эволюцию их взглядов по этим вопросам, следует отметить, что в начале первой мировой империалистической войны видные анархисты во главе с П. Кропоткиным подписали так называемый манифест шестнадцати, примкнув к «социал-патриотическому» лагерю, который ориентировался на Антанту. После возвращения в Россию теоретик русского и международного анархизма выступал на митингах вместе с вождями буржуазно-помещичьих партий (Гучковым, Родзянко, Милюковым) и социал-соглашателями (Плехановым и Керенским) с призывами продолжать империалистическую войну.

С марта 1917 г. среди анархистов России усилилось влияние интернационалистского течения. Критикуя П. Кропоткина как социал-шовиниста, Н. Солнцев (И. Блейхман), выражая мнение анархистов-коммунистов Петрограда, писал, что главной задачей является добиться всеми доступными мерами и средствами скорейшего прекращения «бессмысленной войны» *. Московские анархисты в своей декларации, опубликованной в середине июня 1917 г., заявляли, что рассматривают мировую войну как империалистическую и стремятся к прекращению ее «усилиями международного пролетариата»². В воззвании июльской (1917 г.) конференции анархистов говорилось: «Мы приглашаем всех угнетенных и скорбящих прекратить братоубийственную войну на границах государств...» Конференция приняла специальную резолюцию «О войне», в которой говорилось, что единственный способ прекратить войну —это превратить ее во  всемирную  социальную революцию.

Итак, анархисты определенно выступали против войны, за мир. Секретарь Петроградской федерации анархистов-коммунистов И. Блейхман допускал применение «всех доступных мер и средств» для «скорейшего прекращения» войны (правда, в дальнейшем он изменил своим убеждениям). Мало того, с прекращением империалистической  войны  они  связывали  совершение

социальной революции или, другими словами, видели выход из войны в победе революции.

На этой позиции анархисты стояли и некоторое время после победы Октября. В «Манифесте» Московской федерации анархистских групп, опубликованном 6 ноября 1917 г., провозглашалось: «Мы, анархисты... призываем к немедленному перемирию на всех фронтах. Мир—это первое слово восставшего народа»¹. Но, увидев, что Советское правительство взяло в свои руки поиски путей выхода из войны, анархисты меняют свою политику.

1.       Анархисты—противники Брестского мира

Одним из первых актов Великого Октября был Декрет о мире, в котором предлагалось немедленно начать переговоры о справедливом демократическом мире, без аннексий и контрибуций. Декретом Советскому правительству предписывалось рассмотреть и другие условия мира. Отстаивая эти положения на II Всероссийском съезде Советов, В. И. Ленин говорил: «Я буду высказываться решительно против того, чтобы наше требование о мире было ультимативным. Ультимативность может оказаться губительной для всего нашего дела. Мы не можем требовать, чтобы какое-нибудь незначительное отступление от наших требований дало возможность империалистическим правительствам сказать, что нельзя было вступить в переговоры о мире из-за нашей непримиримости».

Эти ленинские установки оказались под «обстрелом» анархистов, выражавших недовольство тем, что большевики допускали возможность переговоров с правительствами других стран.