УНИЧТОЖЕНИЕ ОЧАГОВ АНАРХИСТСКОЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ

   В   петроградских газетах в информации о кронштадтских событиях писалось:    «Команда    «Петропавловска»    высказалась    за «анархию»»³. Та же группа навязала свою резолюцию матросам линейного корабля «Севастополь».

Эсеры, меньшевики и анархисты выступали под флагом беспартийности. Они понимали, что открыто заявить о своих целях —значит потерять массы. Этой же тактики придерживались организаторы мятежа и на общегородском митинге 1 марта на .Якорной площади, на котором присутствовало 15 тыс. человек. Они использовали трибуну митинга для провозглашения своей контрреволюционной программы.

На митинг прибыли Председатель ВЦИК М. И. Калинин, находившийся в Петрограде, комиссар Балтийского флота Н. Н. Кузьмин, председатель Кронштадтского Совета П. Д. Васильев. Их выступления подверглись обструкции со стороны группы заговорщиков. От имени делегатов кронштадтских матросов, выезжавших в Петроград, речь держал анархист Шустов, матрос линейного корабля «Петропавловск». Его выступление было наполнено клеветой на партию большевиков, Советскую власть, петроградских рабочих.

Используя созданное таким путем настроение массы, анархо-эсеро-меньшевистская группа предложила резолюцию, принятую командами кораблей «Петропавловск» и «Севастополь». За проект, зачитанный Петриченко, проголосовало подавляющее большинство участников митинга. Против голосовали М. И. Калинин, Н. Н. Кузьмин, П. Д. Васильев и еще несколько человек. В резолюции содержались требования перевыборов в Совет, свободы слова и печати для анархистов и «социалистических» партий, упразднения политотделов, коммунистических боевых отрядов, отмены на фабриках и заводах дежурств коммунистов, требование свободы торговли. Это была по сути развернутая программа мятежников, в основе которой лежали некоторые анархистские идеи.

В контрреволюционный мятеж оказались вовлеченными 20 тыс. военнослужащих и 3—4 тыс. призванных по мобилизации рабочих и служащих². В руках мятежников была первоклассная военно-морская крепость, располагающая большими материально-техническими средствами.

На «Петропавловске» мятежники создали свой политический штаб, организовали так называемый «Временный революционный комитет», который держался в тени, пока не была принята антисоветская резолюция на митинге на Якорной площади. «Узаконив» таким способом свою программу, «ревком» заработал открыто. Вечером 1 марта всем частям Балтийского флота он передал телефонограмму следующего содержания: «В Кронштадте в настоящее время партия коммунистов удалена от власти и управляет Временно-революционный комитет. Товарищи беспартийные! Просим вас временно взять управление ё свой руки и зорко наблюдать за коммунистами и их действиями, проверять разговоры...» '

О составе самозванного «ревкома» впервые стало известно на собрании делегатов кораблей и частей Кронштадта 2 марта, когда президиуму последнего, состоявшему из пяти человек, было поручено выполнять функции органа власти в крепости. Позже, 4 марта, на делегатском собрании состав «ревкома» был расширен до 15 человек. В него вошли эсер Петриченко, «народный социалист» Орешин, меньшевики Вальк и Романен-ко, анархист Перепелкин. Анархиста Шустова назначили комендантом тюрьмы, расположенной в трюмах линейного корабля «Петропавловск»². Редактором газеты «ревкома» был максималист Ламанов, его главным помощником— эсер Путилин, бывший поп Кронштадтского собора.

Мятежники хвастались, что организовали в Кронштадте власть, которая свободна от «партийной диктатуры». «Мы стоим за власть Советов, а не партий»,— заявляли они и сделали одним из своих призывов лозунг «Вся власть Советам, а не партиям!»⁴. По существу это был перефразированный анархистский лозунг «вольных Советов» (или «беспартийных Советов»). «Беспартийность» для организаторов мятежа служила ширмой их партийной, классовой диктатуры. А анархисты выступали как его соучастники.

Анархистски настроенные матросы Кронштадта хотели провести перевыборы Совета и образовать беспартийный «вольный Совет», который должен был по их замыслам явиться началом создания «страны-вольницы», свободной от всякой власти. 2 марта кронштадтские матросы, красноармейцы и рабочие произвели выборы делегатов, чтобы решить вопрос об организации перевыборов Совета, как того требовала резолюция, принятая на общегородском митинге. Но организаторы мятежа использовали делегатское собрание для того, чтобы легализовать существующий «ревком».