УНИЧТОЖЕНИЕ ОЧАГОВ АНАРХИСТСКОЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ

. Петере писал в своих воспоминаниях: «Я помню, по приезде ВЧК в Москву здесь существовали две  власти:   с  одной  стороны,  Московский Совет, а с другой — штаб «Черной гвардии» в помещении быв. купеческого клуба на Малой Дмитровке. Этот штаб «Черной гвардии» действовал и распоряжался как власть, устраивая на улицах облавы, отбирая оружие и ценности, захватывал буржуазные    особняки,    забирал ценности, а буржуазное тряпье раздавал направо и налево населению»⁴.  Таким  путем  бандиты завоевывали симпатии  обывателя.  К  анархистским  клубам  как  легальным   центрам  сплочения  контрреволюционных  сил проявляли интерес иностранные дипломаты⁵.  Представители   военных   миссий   империалистических   держав изучали наличие сил и вооружение анархистских клубов, с тем чтобы использовать их в борьбе против Советов.

Чувствуя «прилив сил», анархисты добивались, чтобы Московский Совет признал их власть. Люди, осуждающие власть, добивались признания их властью! Для многих из тех, кто действовал под флагом анархизма, идея безвластия была лишь ширмой, которой прикрывалась борьба против Советской власти в угоду другой власти. Московский Совет отверг требование анархистов. В постановлении СНК Москвы и Московской области, принятом 26 марта 1918 г., говорилось: «Ни в какие переговоры с федерацией анархистов, как самостоятельной властью, не вступать, считая возможным вести с ними переговоры на таких же 'началах, как и с другими политическими организациями» *. Московский Совет признал целесообразным начать разоружение анархистов, идя по пути разоружения отдельных отрядов «при всяком эксцессе с их стороны».

Об этом постановлении было сообщено московской федерации анархистов. Какие же выводы сделали они? Анархисты усилили вербовку всякого рода проходимцев и авантюристов в «Черную гвардию». Одновременно анархистские отряды развернули «боевые операции» по захвату особняков. 4 апреля 1918 г. на заседании СНК Москвы и Московской области было заслушано сообщение М. Н. Покровского о захватах помещений некоторыми анархистскими группами². «Черная гвардия» не захотела подчиниться, она перешла в наступление.

Заправляя делами штаба «Черной гвардии», белогвардейские офицеры направляли «боевые операции» анархистских групп. ,В инструкциях штаба указывалось какие особняки должны быть захвачены исходя из стратегического значения: соседство с советскими учреждениями, имеющими государственное значение, расположение их на наиболее важных магистралях.

Агенты контрреволюционной буржуазии пророчили, что на улицах Москвы скоро опять будет решаться спор о политической власти и о формах государственной жизни. Ф. 3. Дзержинский в своей беседе с сотрудником газеты «Известия» говорил: «Мы имели определенные сведения, что вожди контрреволюции хотят воспользоваться преступными элементами, сгруппировавшимися вокруг групп, федерации, для выступлений против Советской власти»'. Анархо-погромщики были уверены, что судьба Советской власти в Москве уже решена. 12 апреля 1918 г. при захвате одного из особняков на протест хозяев, потребовавших предъявить на это разрешение Советской власти, анархисты ответили, что «Советская власть еле дышит». Но они слишком переоценили свои силы.

Московские рабочие решительно осуждали вооруженные акции анархистов и их бесчинства в городе. Они требовали повиноваться Советской власти. Об этом, например, говорилось в резолюции рабочего собрания завода Бромлея². Но анархисты и слушать не хотели. Они готовили .контрреволюционный переворот, прикрывая свои действия проповедью анархической революции. Анархистский мятеж в Москве контрреволюция планировала на середину апреля 1918 г. Участились погромы, усилился террор населения. Бесчинства, осуществляемые под черным флагом анархизма, приобретали все более широкий и зловещий характер. Каждый день анархисты занимали какой-либо особняк³.

Руководители «Черной гвардии» действовали планомерно и методично. Московский Совет оказался в окружении особняков, захваченных анархистами. Обстановка свидетельствовала о назревании серьезных событий. Оценивая ее, Ф. 3. Дзержинский говорил, что были все основания предполагать, что «анархическими организациями руководит опытная рука контрреволюции»⁴.

Органы Советской власти предприняли попытки мирно разрешить назревающий конфликт. В своем постановлении СНК Москвы и Московской области предлагал федерации анархистов ввести «Черную гвардию» в состав Красной Армии, но не как особую организацию, а на общих основаниях⁵. На словах «идейные» анархисты соглашались ликвидировать «Черную гвардию», но никаких реальных шагов в этом направлении не сделали.